Конкуренция бушует на протяжении тысяч поколений, и победители оставляют больше потомков, чем проигравшие. Мы — потомки победителей, и мы унаследовали их победные характеристики, включая их желание победить — и скрыть это желание от себя и других (чтобы победить).
«Но, — вероятно, скажете вы, — а как же сотрудничество, сочувствие и любовь? Разве мы не хотим лучшего для наших семей и сообществ?»
Да, но это не меняет того факта, что естественный отбор — это отвратительный, конкурентный процесс. Мы по-прежнему хотим, чтобы наши семьи и сообщества получали больше вещей, чем другие семьи и другие сообщества. Это часть того, что значит любить кого-то и заботиться о них больше, чем о других.
Когда отдельные клетки впервые объединились, чтобы сформировать организмы, это не привело к появлению универсальной Геи; это привело к конкуренции между организмами. Когда организмы впервые объединились, чтобы сформировать группы, это не привело к миру во всем мире; это привело к конкуренции между группами.
Всякий раз, когда развивается сотрудничество, оно просто выводит конкуренцию на более высокий уровень, оно не заставляет ее исчезнуть.
Наши тайные отвратительные желания не могут быть выполнены. Мы не можем дать всем то, что они хотят, если они хотят быть лучше или богаче других людей.
Да, утопия — недостижима. Потому что большинство наших желаний конфликтуют.
Это трагедия человеческого состояния. Нет света в конце туннеля.
Мы просто продолжим бороться за статус и ресурсы, пока не уничтожим себя или не вымрем.
Ага, «никогда не соглашайтесь на второе место»… Таковы люди, так они устроены.
Да все так. И это немного печально . Потому что это все превращается в адскую гонку.