На самом деле, мораль не может быть исключительно доброй — в ней должна присутствовать и некоторая «злая» составляющая, иначе она не смогла бы развиться. Естественный отбор благоприятствует генам, когда они обладают большей приспособленностью по сравнению с альтернативными генами. Равная приспособленность не годится.
Гены распространяются не благодаря тому, что помогают всем одинаково. Они распространяются, эгоистично помогая животным, которые их несут, или злонамеренно вредя тем, у кого их нет. Если мораль развивалась путем естественного отбора, то предки, обладавшие моральными качествами, должны были превзойти своих аморальных соперников.
Как только гены морали стали распространены, должны были развиться более параноидальные варианты. В мире без злодеев способность очернять невинных давала дарвиновское преимущество, позволяя очернителям получать больше благ, чем их несчастным жертвам. Охота на ведьм, чистки, поиск козлов отпущения и моральные паники стали частью человеческой драмы. Наши предки были вынуждены собирать толпы против все более произвольных целей, чтобы не проиграть в конкуренции или не стать мишенью для своих более параноидальных соперников. Мораль возникла не как сила добра, а как инструмент социальной конкуренции и доминирования.
Нравственность подла, но она всё ещё может стать причиной хороших вещей. В качестве аналогии рассмотрим ядерное оружие — оно подло. Однако, по мнению некоторых учёных, распространение ядерного оружия заставило страны, обладающие ядерным оружием, бояться воевать друг с другом из страха уничтожить себя и остальную планету. Ядерное оружие, возможно, способствовало миру (хорошая вещь), хотя оно и было разработано для войны (плохая вещь).
Предки-моралисты, должно быть, получили больше благ, чем их конкуренты — таких, как еда, территория или партнёры. Как обезьяна может получить больше благ, чем другие обезьяны?
Видно поэтому мораль так полна показухи, показного альтруизма и святош.
Так вот и любопытно что мораль смогла дожить до наших дней. Понятно что есть верования которые искусственно прививают мораль но этого не достаточно.
Существует теория, что мораль возникла как координационный механизм для выбора сторон в конфликте: если два ваших соплеменника враждуют, в интересах каждого выбрать одну и ту же сторону, вместо того чтобы разделять все племя на две группы, каждая из которых поддерживает одного из двух враждующих соплеменников. Таким образом, племя устанавливает моральные стандарты, и когда два члена племени вступают в конфликт, люди ищут «правильную сторону» и «неправильную сторону», чтобы все они могли объединиться…
«Мораль возникла не как сила добра, а как инструмент социальной конкуренции и доминирования.»
Почему бы не сделать и то, и другое?))
Так не бывает…
Часто мораль предстает, как оправдание, что не хорошо… Но таков мир и таковы люди.
Существует очень популярное возражение против консеквенциализма и утилитаризма, которое звучит примерно так: если консеквенциализм истинен, то мораль слишком требовательна. Консеквенциалистская мораль требует, чтобы мы отдали свои почки, пожертвовали почти все свои деньги и, возможно, завели как можно больше детей. Если консеквенциализм истинен, нет предела жертвам, которых может потребовать мораль. Агентам никогда не позволено отстаивать свои интересы в ущерб общему благу. Если консеквенциализм истинен, то все мы глубоко несостоятельны в плане морали — мы не выполняем свои обязательства и не следуем требованиям морали.
Возражение требовательности особенно остро встаёт, когда сторонники эффективного альтруизма предлагают расширить наш моральный круг, включив в него людей далёкого будущего, животных и насекомых.)
Предположим, что консеквенциализм истинен. Что именно следует из этого факта? Что ж, консеквенциализм — это теория правильного действия. Грубо говоря, это означает, что в любом контексте C наилучшее действие – это то, которое приводит к наибольшему благу. И, в зависимости от конкретного вида консеквенциализма, будут существовать разные теории о том, что означает, что в одном мире добра больше, чем в другом. Например, утилитаризм утверждает, что благо в мире – это сумма всей полезности в этом мире.
Моральная математика.