Так называемая «трудная проблема сознания», впервые сформулированная философом Дэвидом Чалмерсом (1996), должна развеять ажиотаж вокруг плохо сформулированной идеи «сознательных» компьютеров. Как утверждал Чалмерс, ученые в принципе могут прийти к пониманию всего, что известно о функциях мозга, и все равно не иметь объяснения тому, почему кажется, что у мозгов есть сознание.
С чисто физикалистской точки зрения, сознание представляется чем-то «дополнительным», не поддающимся редукции к нейрохимическим процессам в черепе. Таким образом, до тех пор, пока у нас не будет лучшего философского понимания природы сознания и его места в физическом мире, утверждения о том, что нынешние или будущие устройства ИИ могут обладать сознанием, остаются драматически преувеличенными и даже бессмысленными.
Автор публикации
Комментарии: 1Публикации: 19Регистрация: 15-02-2025
Соглашусь с этой мыслью. Понимание самого мозга требует большего, чем просто рассматривать его как процессор информации. Чтобы по-настоящему понять его природу, мы должны помнить о его встроенности в живой организм и его эволюционной истории. Наши тела — это экосистемы, состоящие из триллионов клеток, и лишь около одной десятой из них содержит человеческую ДНК. Остальные являются частью микробной экосистемы, симбиотически взаимодействующей с нашими человеческими клетками. Таким образом, мы являемся живым обществом «событий опыта», сознательным животным, состоящим из сообщества других чувствующих клеточных существ, — целым, состоящим из меньших целых, а не мерой.
В этом плане да. Сам мозг невозможно упрощённо разделить на ментальное «программное обеспечение» и физическое «железо».
Различие, проводимое между вычислительным выводом и осознанием значимости, затрагивает самую суть того, что делает нас людьми. Интеллект — это не просто манипулирование информацией, но своего рода воплощенная сонастройка, отголосок «влечения к чувствам»…
Проблема не в том, что машины станут личностями, а в том, что люди начнут думать о себе как о машинах. И, поступая так, мы рискуем получить своего рода духовное увечье: уплощение души в соответствии с логикой печатной платы. ))
Отлично сказал.
Это справедливо предполагает, что то, как мы видим самих себя, будет определять системы, которые мы создаем, и что для сохранения человеческого достоинства в век искусственного интеллекта мы должны в первую очередь помнить о том, что значит быть человеком. Я считаю, что помнить — это не просто философское понятие. Это духовное понятие.
Если мы позволим шумихе убедить нас в том, что компьютер может стать сознательным, не заключается ли опасность в том, что мы непреднамеренно низводим людей до статуса машин? Задумайтесь на минутку.)
Задумался.)
Ваши рассуждения исходят из настоящего момента. Но куда шагнут наука и робототехника, допустим, через пару тысяч лет? Задумайтесь на минутку.
Прорыв в области генеративного искусственного интеллекта действительно вызвал бурю обсуждений. Я думаю, в какой-то момент мы поймем, что у нас нет точных определений для того, что мы пытаемся понять. Сознание — один из таких терминов.
Да, и измеряется ли сознание только тем, насколько оно соответствует человеческому восприятию сознания?
Вероятно, да, поскольку это предел того, как разум может изучать разум. Объективное сознание трудно даже определить, поскольку, естественно, основой такого определения будет человеческий опыт.
Я не являюсь экспертом в технических деталях различных методов нейронных сетей и машинного обучения, но я не сомневаюсь, что графические сверточные сети и будущие разработки сделают системы искусственного интеллекта намного более убедительными. Но имитация сознательной деятельности человека — это не то же самое, что ее реализация.
Да, даже самые продвинутые системы искусственного интеллекта не понимают мир, в котором они работают. Они оперируют числовыми весами и статистическими закономерностями, не осознавая и не понимая, что обрабатываемые цифры представляют для человека. Это различие имеет решающее значение, поскольку оно подчёркивает разницу между машинным обучением, основанным на данных и алгоритмах, и человеческим обучением, основанным на жизненном опыте, эмоциональной вовлеченности и этических принципах взаимодействия с другими людьми и миром.